Недорогие камчатские горбуша и минтай напрямую от рыбаков могут появиться в федеральных торговых сетях уже до конца этого года. Но глобально проблему недопотребления рыбы в стране это не решит - нужна отдельная госпрограмма, считает председатель Рыбного союза Александр Панин. В интервью "РГ" он рассказал, чем помогут рыбные четверги, сколько на рынке нелегальной рыбы и что даст маркировка рыбной продукции.
Дешевая горбуша, которую Рыбный союз вместе с губернатором Камчатского края планировал довезти до центра страны, уже появилась в магазинах?
Александр Панин: Надеемся, что ценники с пометкой "Камчатская рыба" появятся в отдельных магазинах до конца 2023 года. Задача проекта состоит в том, чтобы сформировать максимально короткую цепочку поставок от рыбака в торговую сеть. И мы хотим договориться с каждым участником этой цепочки немного снизить свою торговую наценку на конкретный ограниченный объем и ассортимент (для начала на горбушу и минтай), чтобы сделать социально привлекательную цену на полке. Пока только "Глобус" подписал прямой контракт с одним из крупнейших рыбодобывающих предприятий Камчатки, но это потому что у "Глобуса" есть свой цех по доработке рыбы. Всем остальным сетям точно требуется дистрибьютор - нужно организовать логистику, разделать рыбу, упаковать ее. Близки к заключению прямых контрактов "Лента" и "ВкусВилл". Остальные сети пока присматриваются к проекту.
Только ли в цене причина нелюбви россиян к рыбе?
Александр Панин: Цена - один из ключевых факторов для потребителя. Да, есть те, кто может себе позволить рыбу по любой цене - в этом сегменте потребление рыбной продукции только растет. А, например, пожилые люди при подорожании отказываются от ее покупки. Молодежь, в свою очередь, не хочет возиться с рыбой. Здесь потребление падает. Нам необходима целевая программа поддержки социально необеспеченных слоев населения.
Идея какая? Давайте не будем тратить бюджетные деньги на субсидии РЖД на перевозку рыбы с Дальнего Востока. Когда мы субсидируем минтай, который стоит на Дальнем Востоке 80 руб. за кг, и даем 6 руб. на перевозку, теоретически это должно нам дать минус 6 руб. на полке магазина. Но пока рыба доедет до Москвы, перефасуется, эти 6 руб. где-то по пути "рассасываются". А на горбуше скидки в 4% от цены закупки вообще не будет видно. За 2021/2022 годы мы потратили на субсидии РЖД около 2 млрд руб. Давайте эти 2 млрд руб. направим в конечный сбыт, например, объявим конкурс среди федеральных сетей и дадим субсидию победителю, который через свою программу лояльности установит для малообеспеченных скидку, чтобы бабушка могла купить рыбу на 100 руб. дешевле. Таким образом мы профинансируем не государственную корпорацию, которая этих денег даже не заметит, а прямой потребительский спрос на рыбу.
Думаете, тогда люди станут покупать перемороженную рыбу в некрасивой упаковке?
Александр Панин: Проблема с качеством есть, хотя и преувеличена. Большинство участников рынка - добросовестные рыбаки, дистрибьюторы, переработчики, которые совершенно точно заботятся о сохранении максимального качества рыбной продукции. Федеральные сети в последнее время очень много внимания уделяют замене оборудования. Роскачество недавно провело исследование на этот счет - почти все крупные федеральные сети получили оценку "хорошо" и выше. Бизнесу возить рыбу с нарушениями невыгодно - это огромные деньги. Если дистрибьютор или его покупатель увидит, что коробка была подмочена в процессе доставки или хранения, он в жизни не купит такую рыбу. Но случаи нарушения температурного режима хоть и ничтожны, все же есть. Это касается тех деятелей, кто работает в нелегальном поле. Такие до сих пор даже летом возят рыбную продукцию в термосах. Вот их с рынка надо убирать.
Рыба в России есть. Она качественная. Другое дело - что продается она не совсем в том виде, какой хотел бы видеть ее современный требовательный потребитель. Сейчас курица поднялась в цене, минтай стоит дешевле: около 190 руб. за кг против 160 руб. за кг. Но вряд ли это приведет к резкому росту спроса на минтай. Мяса мы едим в три раза больше. И мясная полка не в пример разнообразнее рыбной. Нам надо работать с ассортиментом, упаковкой. Например, сети говорят, что сейчас бурными темпами растут продажи со льда. Это необязательно охлажденная рыба - такой на рынке не много. В основном это просто качественно размороженная рыба. Не все это умеют делать дома, да и не хотят. И раз рыба со льда продается так здорово, нужно этот сегмент и развивать.
Рекламы и продвижения точно не хватает. Часто привожу пример норвежской семги и форели. 15-17 лет назад мы не знали, что это такое. Но пришли норвежцы на наш рынок, потратили миллионы долларов, чтобы раскрутить эту рыбу. И на сегодняшний день по объему продаж лидируют селедка и скумбрия, а по деньгам - лосось и форель. Вот для этого и нужна госпрограмма. Люди покупают стейки из лосося по 3 тыс. руб. за кг. Но у нас есть недорогие минтай, навага, путассу, камбала, мойва, которые уже на полке должны стоить до 150 руб. за кг. Это дикая рыба, со всеми теми же полезными жирами и аминокислотами и даже лучше. Ее только нужно раскручивать, популяризировать, чтобы люди начинали ее покупать и есть.
Нужно вернуть рыбные четверги?
Александр Панин: Рыбные дни придумывались не для продвижения рыбы, а потому что есть было нечего - мяса не было, а рыбы полно. Тем не менее, опыт хороший, его можно трансформировать и грамотно подать. У нас большая часть населения, ностальгирующего по этой истории. Навязывать не получится - мы живем в рыночной экономике. А как один из маркетинговых приемов - почему нет.
У нас масса нереализованных механизмов. Это те же госзакупки для детсадов, школ и больниц. Сейчас главный критерий в госзакупках - цена. Поэтому в конкурсах выигрывают всякие недобросовестные участники рынка, применяющие различные запрещенные технологические приемы по снижению цены рыбы за счет снижения качества (инжектирование удерживающими влагу в мясе рыбы фосфатами, избыточная глазурь и тому подобное). А соцучреждения вынуждены покупать такую рыбу только потому, что на нее предложена лучшая цена, иначе придет прокуратура и будет сложно будет ответить почему в конкурсе выиграл не поставщик с лучшей ценой предложения. В итоге детям подают непонятно что, и две трети содержимого тарелки летит в мусорную корзину. Нужно снять это ценовое ограничение. У нас есть большое количество добросовестных крупных компаний, которые точно будут поставлять эту продукцию по лучшей рыночной цене, но с гарантированным качеством.
У нас есть тот же Росрезерв, который ежегодно выпускает на рынок продукт высокого качества. Это консервы, снимаемые с хранения и у них короткий остаточный срок реализации. Почему бы не направить их на поддержку малообеспеченных слоев населения? Сейчас федеральные сети не могут взять на реализацию эту продукцию, поскольку по правилам тех же сетей остаточный срок годности должен быть 75%. Нужно менять эти правила на более гибкие механизмы.
Какова доля нелегального рынка?
Александр Панин: Сложно посчитать. Официальной статистки нет. И в разных секторах ситуация разная. Участники рынка оценивают нелегальный оборот в красной икре на уровне 10%, в рыбных консервах, по данным Роспотребнадзора, уровень фальсификата не превышает 4,9%.
Не глобальная цифра, но фальсификат портит кровь добросовестным участникам рынка и отваживает от полки потребителя, сводя на нет всю работу отраслевого сообщества по популяризации потребления рыбной продукции.
Как избавиться от нелегальной рыбы?
Александр Панин: Все механизмы, как нелегальная продукция попадает на рынок, известны. Отраслевому сообществу - рыбакам, дистрибьюторам, торговым сетям - в рамках саморегулируемых организаций надо договориться не участвовать в этих схемах. Федеральным сетям нужна самая низкая цена. И когда к ним приходит поставщик и предлагает банку консервов скажем по 50 руб./шт. при рыночной цене в 70 руб./шт., добросовестная федеральная сеть должна как минимум проверить обоснованность такой цены. Или когда к рыбаку приходит дистрибьютор и предлагает купить у него условно 100 тонн красной икры по 3000 руб. за кг при средней цене в 3500 руб. за кг, но часть стоимости предлагает оплатить наличными…
У ФНС есть вся прозрачная картина, как и где реализуется наша продукция, по каким ценам. В "Меркурии", если его довести до логического конца, будет вся картина по ветеринарному движению сырья и его трансформации в продукцию. Необходимо проработать механизм формирования ценовых индикаторов и контролировать движение сырья и продукции по всей товаропроводящей цепочке от вылова до потребителя.
Нужно объединить усилия добросовестных участников рыбного сообщества и государства и вместе искоренять негативные явления в отрасли.
Разве недостаточно одной маркировки?
Александр Панин: Маркировка не решает проблему с нелегальной и некачественной продукцией. Браконьерская икра как была на рынке, так и останется - нелегальные каналы сбыта маркировка ей не закроет. Мы не против маркировки - цель благая. Но прежде, чем маркировку запускать, нужно ее доработать для нашей отрасли. Например, каким образом нам внедрять маркировку на судах в условиях качки, повышенной влажности и неустойчивой связи? Или в удаленных районах промысла, куда добраться можно только на вертолете… Есть оборудование, которое позволит, не снижая скорости производственного процесса, интегрировать этот инструмент? И потом - если мы хотим увеличивать потребление рыбы, мы должны позаботиться о том, чтобы маркировка не создавала дополнительных проблем потребителю на кассах. То же молоко, если маркировка стерлась или помялась, можно поменять на другой пакет. В случае с рыбой люди просто не станут ее менять и откажутся от покупки. У нас есть та же система "Меркурий" - ее просто надо немного доработать, Россельхознадзору выделить дополнительные ресурсы на это. И этого хватит, чтобы достичь цели (контроль движения сырья и продукции), причем без сумасшедших дополнительных затрат для бизнеса, которые будут переложены в итоге на стоимость продукции и еще больше повысят ее цену для потребителя.
Еще один вопрос к маркировке: кто будет заниматься реализацией этой огромной базы данных, кто будет заниматься фискальной функцией? Допустим, бабушка купила в магазине банку икры кеты, а дома увидела, что это икра горбуши, то есть фальсификат. Что дальше? Она напишет в Роспотребнадзор? Допустим, да. Тот придет в федеральную сеть, где она ее купила, скажет ай-ай-ай и выпишет предписание. Что дальше? Никто не поедет на Дальний Восток и на производственное предприятие, даже в Серпухов условно не поедет, и не будет выяснять, кто наклеил этикетку. А без фискальной составляющей, без неотвратимости наказания ничего в рынке не поменяется. У нас народ отчаянный, деньги зарабатывать любят все и по-разному.
